| |
Целина 1957 |
 |
|
|
Дорога заняла около двух недель. Спим на сколоченных в два яруса нарах. Ни матрасов, ни белья, под голову – рюкзак. Света в вагонах нет. За дорогу понемногу обустроились: по пути натаскали сена, нарвали цветов. Ехали без расписания, пропуская все пассажирские и товарные поезда. Когда останавливались в лесу или в поле, раздавался клич: мальчики – направо, девочки – налево. Иногда укрыться было негде. Время стоянки неизвестно. Жили по гудку своего поезда. Отстающих ребят затаскивали в вагоны на ходу. Товарные вагоны высокие, залезать трудно – можно было попасть под колеса. Начальник поезда был в ужасе. Иногда стоянка длилась так долго, что успевали осмотреть окрестности и достопримечательности, как это было в Казани, Челябинске. На узловых станциях обычно встречали и провожали духовые оркестры. Кормили один раз в день в солдатских котлопунктах: под навесом столы, сбитые из досок. Пища армейская – щи, каша с тушенкой, чай, хлеб. Остальное время питались всухомятку, иногда разживались кипятком. Несмотря на трудности пути, ехали весело: перепели все песни, писали письма почти каждый день. В пути все было интересным и хотелось поделиться с родными. Когда проезжали границу между Европой и Азией, никто не спал. Многие впервые увидели Урал, его величественные горы, могучие леса. От красоты природы остались яркие впечатления. В Кустанае нас ожидала колонна из грузовиков и оркестр. Было непривычно видеть бескрайние, совершенно ровные земли без признаков поселений. Наконец добрались до совхоза Тенизовский на севере Кустанайской области, в Мендыгаринском районе, в 60-ти километрах до Тобола. Здесь мы должны были жить и помогать в уборке урожая.
В других отделениях совхоза ребят разместили в палатках или амбарах. А
мы оказались на центральной усадьбе. Посёлок с улицей из сборно-щитовых
домов имел вполне обжитый вид. Нас поселили в здании столовой, которая
одновременно служила и клубом. Это был просторный светлый барак с двумя
рядами квадратных колонн – столбов, поддерживающих крышу. Между
столбами ряд длинных столов, сколоченных из досок, а вдоль стен на полу
настелили сухой камыш и покрыли брезентом. На нём и спали, все в одном
зале, девочки слева, мальчики – справа. Очковые туалеты во дворе, вода
для всех нужд, в том числе и для пищи, неподалёку в пруду с
накопившейся весной талой водой.
В нём мы три месяца мылись и купались, брали воду для питья. Вместе с
нами этим прудом пользовались местные коровы, гуси и поросята. Их
старались не замечать. Баню и нам, и местным жителям организовали
только однажды, в последний день жатвы, перед нашим отъездом. До уборки
хлеба ворошили и скирдовали сено – осоку и камыш - на берегах озера
Тенгиз, готовили грунтовый ток, на котором остался десятисантиметровый
слой сопревшего зерна прошлогоднего урожая. Помогали в ремонте
хранилища зерна.  Наконец, сжата последняя полоска. Комбайны выстраиваются в колонну и, непрерывно сигналя гудками, направляются на центральную усадьбу. Навстречу бригадир Марат, косая сажень в плечах, красавец казах в неизменной тельняшке: «Ребята, готова баня!» Только что было единственное желание – спать. Но такое уникальное событие грех пропустить… И вот мы уже после великолепной парилки с трудом добираемся до крылечка бани и садимся на его ступеньках. Дальше идти нет сил.
Здесь уместно сказать, что во время жатвы в совхозе царил сухой закон.
По существу, нас он не трогал, но было интересно наблюдать его как бы
со стороны. Отдельные из местных не могли его пережить. Ближайший
населенный пункт, где можно было купить спиртное, находился в 100
километрах. Трактор отцеплялся от комбайна прямо в поле и отправлялся в
магазин. Поскольку путь был неблизкий, и останавливаться на ночлег было
негде, да и не было времени, то трактор выставлялся по азимуту и шел по
бескрайней гладкой степи днем и ночью до самого Кустаная. Механизаторы
в это время могли отоспаться, и только дежурный изредка делал поправки
на азимут. Дорога в оба конца занимала почти неделю. Домой возвращались
налегке: одна-две бутылки на всех.  И вот, мы сидим на ступеньках, а невдалеке перед нами к вечно закрытому складу магазина – продуктов там не бывало отродясь - вдруг один за другим подъезжают грузовики, и наши однокурсники грузят в них какие-то ящики. Явно – с водкой. Последняя машина останавливается у крылечка: «Вы что сидите? Конец уборке! Конец сухому закону! Сабантуй!» Обессиленных комбайнёров также буквально закидывают в кузов, едем в ближайшую берёзовую рощу на дне глубокого оврага. Там трава уже застелена брезентом, теми самыми палатками первопроходцев, на нём тарелки со снедью и бутылки с «сучком» и «Яблочной настойкой». В сборе все жители и студенты. Местных не узнать. Вместо привычных серых комбинезонов на них белые рубашки, костюмы с галстуками, блестящие штиблеты. Праздник! Этого не забыть. Что было в тех тарелках, не помнится, как забылось и повседневное меню. Осталось впечатление, что кроме хлеба с макаронами на столах больше ничего и не было. Характерно, что когда в сентябре в берёзовой роще появились белые грибы и мы стали варить их на костре, не нашлось даже соли. Позже, как явление, по вечерам появился стакан простокваши. Ребята даже пытались подкрепиться прошлогодним зерном, но крепко отравились. Однажды по нашему настоянию появилось и мясо, но по виду, как раз то, что привело к восстанию на броненосце «Потёмкин». Есть его мы не рискнули и вызвали врача, жену директора совхоза. Она определила его как «условно годное»! Поэтому важным подспорьем были посылки из дома. Когда они приходили, их содержимое делили на всех.
Работа работой, но нам хватало времени и на отдых. Вечером у костра
звучала гитара, пели любимые песни и про сиреневый туман, и «Поезд
оставил дымок», и «Мишка, Мишка, где твоя улыбка», Сочинили свои: «Наш
гигант, совхоз Тенизский, от Москвы совсем не близко – десять тысяч
километров», «Целина родная, вот ведь ты какая!». Гимном курса на все
времена стала: «Они стояли на корабле у борта». Её и сегодня на
встречах поём стоя. Каждый вечер были танцы. Юноши играли в футбол. На
волейбольной площадке разгорались настоящие страсти. Две ночи в
сентябре не спали. Лежали в степи на спине и любовались невиданным
прежде мощным северным сиянием. Половина северной части небосвода
светилась багрово – малиновым цветом. Спустя много лет мы узнали, что в
те дни были взрывы в ставшем родным нам Казахстане, в Семипалатинске. А
4 октября 1957 года на околоземную орбиту был выведен первый в мире
искусственный спутник Земли, открывший космическую эру в истории
человечества. Выведен из недалёкой от нас области этой же республики, с
Байконура. 
Сейчас, много лет спустя, вспоминается единодушная добровольность и
бескорыстные цели участников "Целины-57". За время работы узнали, каков
каждый из нас и крепко сдружились. Поэтому зарплату решили сложить в
общий котёл и разделить поровну. Она была символична, хотя и
значительно больше стипендии - то ли пятьдесят, то ли девяносто рублей:
кто-то на неё купил юбку, кто-то - тренировочный костюм. Для нас
главным приобретением был дух товарищества. Он установился между
однокурсниками на всю жизнь. 
Фотографии из личного архива Вячеслава Тополева |
|
